Отрывок
На другое утро Герасим вышел из своей каморки на работу.
К обеду он пришел, поел и ушел опять, никому не поклонившись. Его лицо, и без того безжизненное, как у
всех глухонемых, теперь словно окаменело. После обеда он опять уходил со двора, но ненадолго, вернулся и
тотчас отправился на сеновал. Настала ночь, лунная, ясная. Тяжело вздыхая и беспрестанно поворачиваясь,
лежал Герасим и вдруг почувствовал, как будто его дергают за полу; он весь затрепетал, однако не поднял
головы, даже зажмурился; но вот опять его дернули, сильнее прежнего; он вскочил... Перед ним, с обрывком
на шее, вертелась Муму. Протяжный крик радости вырвался из его безмолвной груди; он схватил Муму, стиснул
ее в своих объятьях; она в одно мгновенье облизала ему нос, глаза, усы и бороду... Он постоял, подумал,
осторожно слез с сенника, оглянулся и, удостоверившись, что никто его не увидит, благополучно пробрался в
свою каморку.