Отрывок
Когда же ты перестал меня слушать? Можешь выбросить письмо, не читая. Потом будет терзать сожаление. Ты так не любишь, когда тебя мучает совесть.
Я была счастлива, когда мы поженились. Потом пятнадцать долгих лет пыталась быть счастливой. А потом отчаялась быть счастливой. Оставшиеся восемь бесконечных лет провела в сущем отчаяньи. Заметил ли ты это? Восемь последних лет мы живем, как две телесные оболочки. Все эти годы взывала: я живая! Твое внимание ко мне закончилось после медового месяца. Потом ты успокоился: «Она никуда не денется. Она меня боготворит».
Мы могли бы давно разойтись, настолько автономны наши миры. После работы ты — на диване пред телевизором. Я — мою, вытираю, стираю, переставляю, готовлю, глажу... Уже сто лет ничего не обсуждали. Моё мнение тебя не интересует. Если ты и рассказываешь о чём-то, то хочешь, чтобы я только выслушала и всё. Комментарии не терпишь. «Лучше бы я ничего не говорил — уже начинаются прения!». И я замолкала.
Когда дети были маленькими, я окуналась в заботу о них, чтобы заглушить свою обиду. Чем быстрее вырастали дети, тем неотвратимее расширялась пустота в наших отношениях. Иногда меня прорывало. Я просто бесилась, кричала, требовала... Помнишь эти «истерики»? Но разве можно вытребовать любовь? Разве можно выпросить полюбить? А когда я, выдохшаяся, скуля падала на подушку, ты подходил ко мне и неизменно вопрошал спокойным голосом: «И чего тебе не хватает?».
Много лет я была для тебя кухаркой, прачкой и уборщицей. А ты ублажал себя телевизором. В выходные мог просидеть у ящика пятнадцать часов, ни слова не говоря! Ты не заметил, как выросли дети. Помнишь ли, как они выглядят?... Я задаю себе вопрос: почему не ушла от тебя, когда была еще красивой, неизмученной безучастием и равнодушием? Ждала, пока дети вырастут? Может быть.
Дети разъехались. Чтобы заполнить пустоту, вернулась к своему хобби, оно радовало меня в юности. Ты немного оживился. Расхаживал перед полотнами, рассматривая их с любопытством. Однажды, я проходила мимо дивана, на котором ты, подоткнутый подушками, как всегда возлежал, и услышала: «А напиши-ка мой портрет!». От неожиданности остановилась, повернулась в твою сторону и...