Сидел парень Егор на брёвнах. Ну, сидит себе парень на брёвнах — и пусть сидит. Смотрит парень на дом, который напротив, и пусть смотрит. Но в лице парня Егора было что-то очень настойчивое и напряжённое, словно он кричит, а Гришка не слышит.
Гришка в ушах поковырял — не слышит. Головой потряс — не слышит. Подошёл Гришка к парню, сказал:
— Извините. Мне кажется, вы кричали?
— И сейчас кричу.
— Тогда почему же я ничего не слышу?
— Я не для тебя кричу, — сказал парень. — Я кричу на тот берег. — Лицо его снова стало настойчивым, немного печальным и напряжённым.
Гришка по сторонам посмотрел. Никакого берега нет.
— Вы и сию секунду кричите? — спросил Гришка.
Парень кивнул.
— Как же на том берегу услышат, если я на этом не слышу? К тому же вы сидите спиной к реке, и она не так близко.
— Не мешай, — сказал парень. — Впрочем, может быть, ты прав. Я так громко кричу, даже охрип, но она не слышит. Может быть, в моём крике не хватает чувства?
Гришка внимательно посмотрел на парня.
— Чувства у вас достаточно, но зачем кричать? Я бы на вашем месте постучал в дом напротив, вошёл и сказал: «Таня, здравствуй, это я».
Парень сначала подумал, потом насупился.
— Ишь ты, — сказал он. — Вот когда будешь на моём месте, тогда и действуй по-своему. У каждой самбы своя падейра.
— Чего? — спросил Гришка.
— Пластинка такая есть, заграничная, — объяснил парень, — иносказательная. В русском толковании значит: у каждого человека свой подход и характер.
— Тяжело вам, — сказал Гришка. — А вы не пробовали перейти речку вброд?
— Для моих чувств вброд нельзя. Необходим мост красивый.
— Трудное дело...
Но парень уже Гришку не слушал, он снова лицом просветлел и опечалился — снова кричал на тот берег.
Гришка потихоньку слез с брёвен и так, чтобы парень не заметил, огородами пробрался к дому напротив. Влез из огорода в окно и увидел: сидит Таня на диване, ноги под себя поджала, книгу читает — роман — и транзистор слушает.
— Здравствуйте, — сказал Гришка. — Вы тут транзистор слушаете, а на ваш берег кричат, докричаться не могут.
— Кто кричит? — спросила девушка.
— Тот и кричит, у кого чувства. У каждой самбы своя падейра.
— Что-что? — спросила девушка Таня.
Гришка объяснил:
— Падейра. Чего же тут непонятного — значит свой голос. А ваш транзистор могли бы и выключить, он вас, наверно, глухой сделал.
Девушка транзистор выключила. Прислушалась.
— Действительно, — сказала она. — Кто-то кричит. Как будто тонет.
— Может, и тонет, — сказал Гришка. Спрыгнул с подоконника и опять огородами побежал на улицу к парню Егору, что сидел на брёвнах.
А девушка уже вышла. Посмотрела на парня и засмеялась. И пошла вдоль по улице по своей стороне. И парень засмеялся. И тоже пошёл по улице по своей стороне. Они шли, как будто между ними протекала река и не было мостика, чтобы им встретиться.
— Ничего, — сказал Гришка. — Мостик, наверное, будет.