Отрывок
А теперь я расскажу вам о Малышке! Вот кто зеница моего ока, моё солнышко, друг на все времена! Когда эта девочка своим звонким, как колокольчик, голоском зовёт меня Антоном, мне кажется, что она величает меня Брендоном. Только Малышка знает, как меня правильно чесать и гладить.
У неё такие лёгкие ласковые ручки, нежные, словно собачий язык.
Малышка не выше меня ростом, зато реветь может громче серой коровы, а топать сильнее быка, да ещё блеять, словно овца, и выть, как шакал.
Только она завидит кошку, как давай топать, блеять и реветь.
Мицци боится её как огня: стоит Малышке войти в комнату, кошка пулей слетает с лучшего местечка, юркает под диван или под буфет и так там и сидит.
Как я люблю эту девочку! С ней так здорово играть… Она настоящий друг, нас водой не разольёшь. А как от неё пахнет — молоком и шоколадом! М-м-м-м!
Она всегда готова поделиться со мной печеньем и бутербродом с ливерной колбасой или угостить меня сыром — сама она его не любит.
А иногда Малышка угощает меня кусочком шоколадки.
За это я разрешаю ей пить из моей миски. У неё очень ловко получается.
Может, потому что у неё язык длиннее, чем у других людей.
Но стоит ей наклониться к моей миске, как тут же прибегают Эмили и Фридберт и давай кричать: «Нельзя!», «Нет!» — выходит, и тут у нас общий удел.
Между прочим, когда она была совсем кроха, то отлично ходила на четырёх ногах, почти так же быстро, как я. Но родители её от этого отучили; теперь Малышка должна ходить стоя, как все прочие. Поначалу-то ей нелегко было, она часто спотыкалась и падала. Тогда я слизывал её слезинки и обещал, что всегда буду о ней заботиться.
Когда мы идём на прогулку, Малышка крепко держится за мой ошейник. Это немножко неудобно, потому что я не могу гоняться за зайцами.
Но её безопасность важнее.
Дядя Ференц говорил: маленькие — самые слабые в стаде, заботиться о них — долг собак-пастухов. Это верно и для овец, и для людей.